МЫ ВЕРУЕМ НЕ ПОТОМУ, ЧТО НАМ НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ

Может ли христианин менять свою точку зрения и как продолжать искать истину, даже если мы уже нашли ее, размышляет архимандрит Андрей (Конанос).

Догмат о Святой Троице, воплощенный в жизнь

На меня большое впечатление произвели слова отца Гавриила, который служит в храме св. Андрея в Афинах. Как-то в интервью он – безусловно, настоящий христианин – сказал очень важную вещь.

– Я служу в этом храме много лет. За эти годы здесь побывали сотни – нет, тысячи людей. И вот что интересно. Ни один из тех, кто приходил сюда, не попросил меня объяснить догмат о Святой Троице. Однако всем было нужно, чтобы я показал этот догмат своими делами.

Что это значит? Люди ждали от меня любви, понимания, терпимости. Как в Боге объединяются Три Лица – но Каждое Лицо при этом имеет Свои личные, ипостасные свойства, – так и я должен любить тебя и принимать таким, какой ты есть, а не пытаться изменить по своему вкусу. Уважение, любовь и Христос в повседневной жизни – вот то, что было нужно от меня людям. Догмат о Святой Троице, воплощенный в жизнь.

Православие – строгость в отношении себя, а не других

Да, мы можем знать основы православия как свои пять пальцев, можем изучать нашу веру, думать и говорить о ней, но не хватает чего-то самого главного, и люди рядом с нами так и не приходят ко Христу. Мы не можем никого изменить и привести к Нему. А старец Порфирий, например, мог. Один человек, поговорив с ним, так и сказал:

– Сегодня я увидел нового Христа! Новую Церковь! Новое православие!

Нет, старец Порфирий не менял ни одного догмата. Просто когда встречаешь человека, преображенного Христом – смиренного, уравновешенного, благостного, – человека, в котором соединены все достоинства, то это не может не привлекать, и ты говоришь: «Да, вот у него всё по-настоящему!» И не хочешь расставаться с этим человеком. А на нас люди смотрят и не только не хотят приблизиться к нам, но наоборот, отворачиваются, потому что своим поведением мы вводим их в соблазн.

Настоящее Православие – это строгость в отношении самого себя, а не других. К другим у нас должна быть лишь великая снисходительность, молитва и упование, что Господь может их изменить.

Как-то к старцу Порфирию пришел один человек. Он жил в блуде, постоянно изменяя своей жене. Мужчина поисповедался старцу, но ничего не сказал ему о своем блудном грехе. Старец Порфирий выслушал его и спросил:

– Ты закончил?

– Закончил.

И старец прочел над этим человеком разрешительную молитву. Мужчина направился к выходу. Он уже открыл перед собой дверь, как неожиданно старец окликнул его:

– Погоди-ка!

– Да, отче?

– То, чем ты занимаешься, не делай в городе. Не снимай номера в отелях рядом с домом. Иначе твой ребенок как-нибудь увидит вас, и его сердце разорвется от горя. Раз не можешь перестать делать это, не можешь воздерживаться, уезжайте по крайней мере из города, чтобы не провоцировать близких.

Эти слова старца – правильными они были с точки зрения православия или нет? По канону – нет. Но его слова были абсолютно правильными, если ставить во главу угла спасение человека. И если в первую очередь думать о Христе.

Да, здесь есть определенный риск – но именно в этом и заключается православная вера. Нет, нам с тобой ни в коем случае нельзя поступать так же. Для того, чтобы говорить такие слова, нужно быть старцем Порфирием. Просто святые люди, подобные ему, напоминают нам о том, что если любить Христа, то действительность воспринимается совершенно по-другому.

Фото: tatarstan-mitropolia.ru

Господь на все хорошее отвечает «Да!»

Если нам удастся по-настоящему прикоснуться к православию, то мы перестанем быть формалистами и прекратим вести себя так, о чем я говорил в начале беседы, когда молодежь приходит в церковь и потом жалуется: «Что тут делать, когда я наперед знаю, что мне скажут! Захочу пойти на футбол – ты скажешь “Нет!”, соберусь еще куда-то – снова “Нет!”, скажу, что курю – опять “Нет!”» Молодому человеку кажется, что в Церкви всё нельзя. Таким видят православие наши дети – сплошное «Нет!». А Церковь, напротив, свидетельствуя об Истине, непрерывно говорит «Да!» И «аминь». Господь на все хорошее отвечает «Да!». Проблема в том, чтобы донести это до других.

Когда Сергий Радонежский основал монастырь, он назвал его в честь Святой Троицы. И на вопрос, почему у монастыря именно такое название – Троицкий, – преподобный отвечал: «Хочу, чтобы жизнь братии здесь была подобна по возможности (ибо полного соответствия быть не может) Пресвятой Троице».

Что означает Святая Троица? Три Лица в одной Сущности. И эти Лица различны, но при этом пребывают в Единстве. Такими следует быть и нам.

Будем любить Одного Бога, молиться одними словами и пребывать в единстве церковном, но – каждый со своей уникальностью, своим характером. Вот что такое Святая Троица в моей жизни.

Примерно так представляли себе наше вероучение и святые отцы.

Если бы Авраам действительно был вашим отцом, – говорил Господь, – вы бы не делали того, что сейчас делаете. Вы бы поступали так, как Авраам. А вместо этого вы хотите убить Меня, ненавидите, ведете на смерть… Авраам не делал ничего подобного.

Вот и мы сегодня – называем себя православными, но поступаем при этом так, как никогда бы не поступили почитаемые нами святые, живи они среди нас.

Мы веруем не потому, что нам некуда деваться

Как-то в разговоре с одним иеговистом я, окончательно утомившись (а с иеговистами действительно очень трудно беседовать, никаких точек соприкосновения), просто спросил его:

– Скажи, если сейчас, разговаривая со мной, ты почувствуешь в моих словах истину – ты изменишься? Или ты уже заранее решил, что ни за что не поменяешь свою точку зрения, даже если наступит конец света?

– А ты? – спросил меня в ответ иеговист.

– Я – да.

– То есть как это? Ведь ты – священник!

– Хочешь верь, хочешь нет. Я готов поменять свою точку зрения.

Если я пойму, что не обретаю покоя ни в Церкви, ни в повседневной жизни, то не захочу оставаться таким, какой я есть. Вот что мне хотелось донести до этого человека. Я не случайно стал православным священником. И, будучи священником, не собираюсь отказываться от изменений в себе самом. Да, я совершил безумный поступок – превратился из мирянина в архимандрита, но если ты на деле убедишь меня в том, что твои слова – истинны, и мое сердце, моя душа примут это, – я брошу то, чем занимаюсь.

Но пока я не могу сделать этого, потому что, как сказал св. Поликарп, епископ Смирненский, палачу, убеждавшему его отречься от Христа, – «я люблю Его столько лет, и ни разу Он меня не разочаровал».

Если бы Господь разочаровал меня, я бы от Него отрекся. А сейчас почему я должен это делать? Истинное православие не разочаровывает и не делает фанатиком. Мы веруем не потому, что в какой-то момент пришли к вере и теперь нам некуда деваться. Нет, дорогой! Если ты свидетельствуешь об истине, подтверди это делами! Не останавливайся в поисках! Церковь ничего не боится. И чем больше ты стремишься к истине в православной вере, тем больше убеждаешься в ней, и склоняешься перед Богом, говоря: «Как прекрасно то, во что мы веруем!»

Христианин не боится искать истину

Удивительно! Настоящий православный христианин не боится искать истину. Иначе не было бы у нас замечательных древних святых, которые спорили с еретиками и язычниками. Они шли на спор не для того, чтобы научить православию. Они просто жили Христом и делились Им с людьми, обезоруживая их.

А сегодня мы или стремимся просто рассказать о своем вероучении, или даже не стремимся, потому что не знаем, как объяснить то, во что веруем. И у нас нет той открытости миру, какая была у древних святых.

Они не боялись ничем рисковать, не боялись ничего потерять, потому что в сердце у них был Христос. И сегодня они бы не общались с людьми формально – они бы говорили о Святой Троице так, как говорил в свое время Василий Великий, который видел Святую Троицу. Он не сидел перед этим за компьютером, составляя «умные» схемы. Он просто увидел Троицу и после говорил: «Бог – Един в Трех Лицах. Я видел Его, видел Его Свет». Так же и прочие святые. Они видели Отца, и Сына, и Святого Духа, и потому их слова были убедительными. А мы не видим Бога, потому и не можем никого убедить. Вот почему нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем стать настоящими православными христианами.

Архимандрит Андрей (Конанос)